Утром
Николь проснулась в холодном поту, рядом с ней лежал Клима и нежно
обнимал ее. Вспоминая свой ночной кошмар и попытки разбудить Клима, во
имя собственного спасения - с треском провалились. Николь чувствовала
пустоту и безграничное отчаяние от того, что ее возлюбленному было
наплевать на ее глубокие переживания и поглощающий ужас сновидческой
дремоты.
Но вот Клима очнулся и стал внимательно слушать сон Николь, от которого она чуть было не сошла с ума. Николь лежала в этой же комнате, где они спали с Клима. Рядом лежал он же - Клима. А в дальнем углу комнаты стояла детская кроватка, в которой тихонько сопел Гаспар. Николь проснулась среди ночи и увидела эту идиллию, от умиления, улыбаясь, она потянулась всем телом и устроилась поудобнее. Но вдруг в комнате все изменилось: свет стал зеленоватым, и в кроватке вместо Гаспара она увидела чью-то огромную тень. Тень лежала на спине и неуклюже, даже неряшливо, барахтала руками и ногами, как младенец. Николь одолел ужас, она трясла Клима, молила его проснуться, но тот лишь храпел во все горло. И вот Николь повернулась в сторону Гаспара и не обнаружила в кроватке "огромную тень". Там лежал Гаспар и спокойно спал. Она вздохнула с облегчением и решила, что это была ночная галлюцинация, но повернувшись на другой бок она увидела вместо Клима это огромное мерзкое существо.
Это явно был мужчина, огромного роста, его тело было на вид обычным человеческим, но под кожей ощущалось тело гусеницы - мягкое и рыхлое, гибкое и подвижное, мохнатое и неандертальское, что- то бесконечно животное было в нем. Увидев чудище, Николь зажмурила глаза, она думала что все исчезнет, но приоткрывая веко, ясно видела - оно пристально смотрит в упор на нее.
Этот лесной человек, постоянно бормочущий себе под нос какие-то слова, напоминающие то латынь, то какую-то полную неразбериху. Он явно был не в себе, и что-то хотел получить от Николь. Она в очередной раз приоткрыла веко и увидела приближающиеся к ней корявые, скрюченные, с огромными загнутыми когтями пальцы - и тут же зажмурилась.
Она дрожала всем телом и боялась до истерики открыть глаза, она боялась что это исчадие ада заберет ее прямо в геену огненную. Но тут она поняла, что его корявый коготь скребет ее плечо. Приоткрыв глаз - она увидела как средний и указательный палец отбивают шаг быстро и величественно, эта "дремучая коза" неровным шагом двинулась наперерез от плеча к плечу, мимо груди и нежной шеи. И Николь проснулась.
Отвращению не было предела и она решила не рассказывать этот дурацкий сон про лесного леприкона-исполина в коротких зеленых штанах и грязном коричневом пиджаке, одетом наизнанку. Но тут наступила ночь, весь дом спал и тут напал невероятный страх - а вдруг все это повторится снова? Николь улеглась поудобнее и начала молиться, чтобы эта мерзость не вернулась снова, но, боясь его, и думая об его отсутствии она лишь приближала их встречу снова.
На этот раз действие разворачивалось на квартире её бывшего любовника Томаса, о нем невозможно сказать ничего кроме того, что он был славным парнем и состоял в масонской ложе во Франкфурте. Но дело не в этом. В этой квартире-студии огромных размеров Николь жила с двумя своими школьными подругами. И в тот вечер, они изрядно удолбанные кто-чем - валятся на свои кровати и тотчас засыпают. Но просыпаясь среди ночи Николь замечает рядом с собой эту рыхлую мякоть зеленого мха с грязными пальцами и безобразными ногами. Он гладит ее грудь и пальцами разрывает ткань сорочки, но было видно, что делает он это из чистого любопытства, а вовсе не из похотливых соображений. Он постоянно бормочет что-то невнятное и от него пахнет сырой землей. Николь все это время притворялась спящей, но вдруг она вскочила и начала орать "Отче Наш" и креститься налево и направо. Девочки-подружки мгновенно вскочили следом и подхватили молитвы и крестное знамение и леприкон исчез.
Они включили свет и сели все вместе, укрылись одеялом, и долго ревели от ужаса и от радости хотя бы за то, что они не одиноки.
Наутро их ждал ежегодный концерт, который происходил на огромной сцене. Николь сидела в зале в качестве зрителя, подруги плясали на сцене. И вот гаснет свет - все актеры стоят в ряд и на сцене появляется огромный леприкон, косолапя и изгибаясь, босыми, мохнатыми, грязными ногами он ступает по ковровой дорожке подходит к центральному микрофону и говорит на ломаном французском: "Господа, я здесь не для того, чтобы напугать вас. Я не являюсь к людям совсем уж безнадежным. Я прихожу к тем, кто может спастись. Грядет новое время, где все мы должны пересмотреть свое отношение к этому миру. Я прихожу по ночам и навожу страх лишь для того, чтобы вы поняли, что сегодня совершили какое-то гадкое дело. Я не скажу что за дело, но у вас будет целая ночь под моим надзором, чтобы осознать это. И да, если вы спите в комнате с кем-то, то предупредите своих соседей, что если они проснутся, то тоже будут видеть меня". Николь сидела будто привязанная к креслу и, оглядевшись вокруг, она увидела лишь застывшие в гримасе лица людей, они были похожи на кукол Барби с их резиновой улыбкой и негнущимися пальцами. Николь прикидывала в уме сколько всего она уже успела натворить за сегодня и обещала себе следить за собой. Но ...она не могла отвечать за девочек. Ведь они живут в квартире втроем и спят в одной комнате. Эта мысль убивала ее. И вдруг будто заезженная пластинка - музыка заиграла и действо стало продолжаться как ни в чем не бывало. Но тут Сабрину - одну из подруг-соседок - из зала спросили о том, как она относится к защите окружающей среды и что она думает об обществе потребления? На что она легко парировала фразой "после нас хоть потоп" и "пусть с этим разбираются роботы и саранча". Николь закрыла глаза рукой и тряслась от немого ужаса, испарина выступила у нее на лбу и она побелела.
После того, как почти все зрители покинули зал, Николь встала со своего кресла и направилась к выходу. В зале была пустота и повсюду валялись пустые стаканы и обертки от сэндвичей. Она огляделась и увидела в самом дальнем углу амфитеатра Леприкона. Он сидел печально бормоча и перемалывая воздух руками, смотрел вокруг себя и вдруг их глаза столкнулись - он откинулся на спинку кресла, откуда ни возьмись - вытащил сигарету, смачно ей затянулся и тут же проглотил ее. Выдохнул дым и галантно помахал Николь ручкой. Слегка подмигнув, жуткий приспешник ангелов апокалипсиса назначал ей свидание этой ночью.
Но вот Клима очнулся и стал внимательно слушать сон Николь, от которого она чуть было не сошла с ума. Николь лежала в этой же комнате, где они спали с Клима. Рядом лежал он же - Клима. А в дальнем углу комнаты стояла детская кроватка, в которой тихонько сопел Гаспар. Николь проснулась среди ночи и увидела эту идиллию, от умиления, улыбаясь, она потянулась всем телом и устроилась поудобнее. Но вдруг в комнате все изменилось: свет стал зеленоватым, и в кроватке вместо Гаспара она увидела чью-то огромную тень. Тень лежала на спине и неуклюже, даже неряшливо, барахтала руками и ногами, как младенец. Николь одолел ужас, она трясла Клима, молила его проснуться, но тот лишь храпел во все горло. И вот Николь повернулась в сторону Гаспара и не обнаружила в кроватке "огромную тень". Там лежал Гаспар и спокойно спал. Она вздохнула с облегчением и решила, что это была ночная галлюцинация, но повернувшись на другой бок она увидела вместо Клима это огромное мерзкое существо.
Это явно был мужчина, огромного роста, его тело было на вид обычным человеческим, но под кожей ощущалось тело гусеницы - мягкое и рыхлое, гибкое и подвижное, мохнатое и неандертальское, что- то бесконечно животное было в нем. Увидев чудище, Николь зажмурила глаза, она думала что все исчезнет, но приоткрывая веко, ясно видела - оно пристально смотрит в упор на нее.
Этот лесной человек, постоянно бормочущий себе под нос какие-то слова, напоминающие то латынь, то какую-то полную неразбериху. Он явно был не в себе, и что-то хотел получить от Николь. Она в очередной раз приоткрыла веко и увидела приближающиеся к ней корявые, скрюченные, с огромными загнутыми когтями пальцы - и тут же зажмурилась.
Она дрожала всем телом и боялась до истерики открыть глаза, она боялась что это исчадие ада заберет ее прямо в геену огненную. Но тут она поняла, что его корявый коготь скребет ее плечо. Приоткрыв глаз - она увидела как средний и указательный палец отбивают шаг быстро и величественно, эта "дремучая коза" неровным шагом двинулась наперерез от плеча к плечу, мимо груди и нежной шеи. И Николь проснулась.
Отвращению не было предела и она решила не рассказывать этот дурацкий сон про лесного леприкона-исполина в коротких зеленых штанах и грязном коричневом пиджаке, одетом наизнанку. Но тут наступила ночь, весь дом спал и тут напал невероятный страх - а вдруг все это повторится снова? Николь улеглась поудобнее и начала молиться, чтобы эта мерзость не вернулась снова, но, боясь его, и думая об его отсутствии она лишь приближала их встречу снова.
На этот раз действие разворачивалось на квартире её бывшего любовника Томаса, о нем невозможно сказать ничего кроме того, что он был славным парнем и состоял в масонской ложе во Франкфурте. Но дело не в этом. В этой квартире-студии огромных размеров Николь жила с двумя своими школьными подругами. И в тот вечер, они изрядно удолбанные кто-чем - валятся на свои кровати и тотчас засыпают. Но просыпаясь среди ночи Николь замечает рядом с собой эту рыхлую мякоть зеленого мха с грязными пальцами и безобразными ногами. Он гладит ее грудь и пальцами разрывает ткань сорочки, но было видно, что делает он это из чистого любопытства, а вовсе не из похотливых соображений. Он постоянно бормочет что-то невнятное и от него пахнет сырой землей. Николь все это время притворялась спящей, но вдруг она вскочила и начала орать "Отче Наш" и креститься налево и направо. Девочки-подружки мгновенно вскочили следом и подхватили молитвы и крестное знамение и леприкон исчез.
Они включили свет и сели все вместе, укрылись одеялом, и долго ревели от ужаса и от радости хотя бы за то, что они не одиноки.
Наутро их ждал ежегодный концерт, который происходил на огромной сцене. Николь сидела в зале в качестве зрителя, подруги плясали на сцене. И вот гаснет свет - все актеры стоят в ряд и на сцене появляется огромный леприкон, косолапя и изгибаясь, босыми, мохнатыми, грязными ногами он ступает по ковровой дорожке подходит к центральному микрофону и говорит на ломаном французском: "Господа, я здесь не для того, чтобы напугать вас. Я не являюсь к людям совсем уж безнадежным. Я прихожу к тем, кто может спастись. Грядет новое время, где все мы должны пересмотреть свое отношение к этому миру. Я прихожу по ночам и навожу страх лишь для того, чтобы вы поняли, что сегодня совершили какое-то гадкое дело. Я не скажу что за дело, но у вас будет целая ночь под моим надзором, чтобы осознать это. И да, если вы спите в комнате с кем-то, то предупредите своих соседей, что если они проснутся, то тоже будут видеть меня". Николь сидела будто привязанная к креслу и, оглядевшись вокруг, она увидела лишь застывшие в гримасе лица людей, они были похожи на кукол Барби с их резиновой улыбкой и негнущимися пальцами. Николь прикидывала в уме сколько всего она уже успела натворить за сегодня и обещала себе следить за собой. Но ...она не могла отвечать за девочек. Ведь они живут в квартире втроем и спят в одной комнате. Эта мысль убивала ее. И вдруг будто заезженная пластинка - музыка заиграла и действо стало продолжаться как ни в чем не бывало. Но тут Сабрину - одну из подруг-соседок - из зала спросили о том, как она относится к защите окружающей среды и что она думает об обществе потребления? На что она легко парировала фразой "после нас хоть потоп" и "пусть с этим разбираются роботы и саранча". Николь закрыла глаза рукой и тряслась от немого ужаса, испарина выступила у нее на лбу и она побелела.
После того, как почти все зрители покинули зал, Николь встала со своего кресла и направилась к выходу. В зале была пустота и повсюду валялись пустые стаканы и обертки от сэндвичей. Она огляделась и увидела в самом дальнем углу амфитеатра Леприкона. Он сидел печально бормоча и перемалывая воздух руками, смотрел вокруг себя и вдруг их глаза столкнулись - он откинулся на спинку кресла, откуда ни возьмись - вытащил сигарету, смачно ей затянулся и тут же проглотил ее. Выдохнул дым и галантно помахал Николь ручкой. Слегка подмигнув, жуткий приспешник ангелов апокалипсиса назначал ей свидание этой ночью.
